Водитель окинул взглядом передний бампер своей машины и уже потом на полусогнутых ногах направился в сторону ДТП, вдоль разделительной полосы. По его реакции Игнат понял, что сильных повреждений автомобиля не было. К тому же, у этой модели джипа бампером являлась высокая металлическая дуга, полностью закрывающая радиаторную решётку. По крайней мере, прямое столкновение с человеком она выдерживает. Пока водитель двигался, напряжённо осматривая место происшествия и крутя головой, Игнат, в свою очередь, успел как следует его разглядеть. Это был молодой человек не старше двадцати пяти лет, блондин, уверенный на вид. Одет он был дорого и со вкусом, в желтый с зелеными полосками спортивный костюм и белоснежные кроссовки под цвет шевелюре, неспособной уже поседеть. По виду и стилю он напоминал сына богатых родителей или менеджера среднего звена, который купил машину в кредит.

Поравнявшись с местом столкновения, блондин наконец увидел сбитого человека в кустах и издал звук на выдохе, напоминающий слово «сука», который перешел в протяжный вой. При этом он сел на корточки, обхватил голову руками и несколько секунд продолжал стонать, раскачиваясь из стороны в сторону, как хасид у стены плача. Игнату загораживали полный обзор стоящие впереди машины, и сбитого парня он не видел. Но по реакции водителя сразу понял, что тот разглядывает труп. В следующий момент блондин, подавив рвотные позывы, выпрямился и начал пятиться задом к своему джипу, воровато оглядываясь по сторонам. С каждой секундой его движения приобретали все более уверенный характер. Игнат сразу все понял и вжался в сиденье ещё больше, когда по его машине пробежал блуждающий взгляд молодого человека; Игнат даже зажмурился, чтобы не встретиться с ним глазами. Мелькнула мысль, что убийцей тот ощутил себя не тогда, когда принял тело на свой капот, а сейчас, когда страх погнал его прочь с места преступления.

Редкие здания справа были прикрыты деревьями с густыми шапками еще не опавшей листвы, а безлюдный парк слева не подавал признаков жизни. Камер наблюдения нигде видно не было. С начала трагического инцидента прошло всего несколько минут, проезжие машины пока не появились. Да и вряд ли кто остановился бы в полумраке улиц возле по-бандитски тонированного джипа, разве что случайный патруль. Вообще, внешне все выглядело обычно: ночь, улица, фонарь.

Не увидев вокруг очевидцев происшествия, парень запрыгнул в свой автомобиль и завел мотор, вместе с которым громко заиграла какая-то дешевая электронная музыка. Через мгновение звук отключили, оборванная музыка умерла. А машина резко дернула с места и растаяла в серой темноте улиц так же молниеносно, как ранее выпорхнула из них. Игнату почудилось, что в воздухе на какое-то время повис полупрозрачный шлейф, фантом оставленный от вороного джипа. Будто испарения железа и страха оказались реальнее, чем сам автомобиль и его владелец. И только оставшийся тормозной путь говорил о том, что все это было на самом деле.

Игнат не обвинял этого водителя, не имел права. Он старался спокойно воспринимать любые выборы и поступки людей. Тем более что убийца сам оказался невольной жертвой произошедшего, и трудно сказать, был ли его выбор неправильным. Да и оценки – всегда субъективны и относительны. А мораль, как свод внешних правил и норм поведения, весьма гибка и лицемерна. Так пусть мораль остается предметом суждения философов и социологов. Или – половой тряпкой, о которую вытирают ноги политики, финансисты и бизнесмены. Он и сам не знал, как поступил бы на месте блондина.