МАЯКОВСКИЙ. YCbCr
Девушка выглядела сногсшибательно. И совершенно не походила на медиума, по крайней мере, как Вадим себе его представлял.
Когда сокурсник Вадима Кирилл, после нудной пары Сопромата, подсел к нему за столик в буфете и заговорщически тихо сказал: «Сегодня придет серьезный медиум. Если хочешь, приходи. Нам еще одного человека не хватает. У Иры, в восемь», Вадим не стал задавать вопрос, не хватает для чего. И представил себе медиума, — рано полысевшего, потного мужчину в роговых очках и потертом костюме, кругленького и вечно рассеянного. Откуда взялся этот образ, Вадим не задумывался, возможно, из какого-то дешевого фильма.
В данном случае, слово медиум оказалось совсем не мужского рода.
Девушка, которая представилась, бросив короткое Ника (он так и не понял, настоящее ли это имя), рассеянной не выглядела, и тем более не выглядела скромной. Она держалась очень уверенно и соответственно себя вела. Сказывалось не только то, что она оказалась чуть старше собравшихся, все в ее существе говорило о том, что она видела больше в этой жизни. Первое, что пришло в голову немного оторопевшему Вадиму, словосочетание «жгучая брюнетка». Или даже «утонченная жгучая брюнетка». Ника была одета во все черное, на женственных руках брякали серебряные браслеты и кольца, под прозрачной блузкой угадывались странные нечитаемые амулеты. При этом, она не была похожа на «гота», и тем более на «эмо», скорее, что-то от молодой Сьюзи Сью из «Siouxsie & the Banshees». Ее образ не веял замогильным холодом и трауром, скорее в ней чувствовалась так рано наступившая в этом году в Москве весна, еще мрачная и холодная. Длинные шикарные ноги, слегка прикрытые короткой юбкой, сейчас скрывал огромный дубовый, ничем не застеленный стол, которые они с Ирой, ее парнем Сашей и Кириллом раздвинули специально для прихода гостей. Вместе с Никой вошел какой-то дерганый и замызганный парень Игорь, похожий то ли на начитавшегося Рерихов ботаника, то ли на программиста-анфитаминщика в начале творческого пути. Ника своим спокойным естеством напоминала мать семейства Адамс, но при этом Вадим вначале принял за медиума именно Игоря. И понял ошибку только после того, как Ника, четко определив свое место во главе стола, поставила на стул большую кожаную сумку и уставилась в окно, где уже густел вечерний сумрак.
Постояв немного в забытье, она тихо попросила всех выйти из комнаты, закрыть дверь и не входить, пока не позовет. В глаза окружающим она старалась не смотреть, и только раз, в коридоре, когда их знакомили, резко зацепила Вадима взглядом, после чего он понял, что с этой девушкой лучше не спорить.
— И еще подумайте каждый над вопросом, который вас интересует, который будете задавать. Вопросы должны быть простые и четкие, каждый может спросить один раз. Какой будет вопрос, такой и ответ.
Студенты скопом поплелись на узкую хрущевскую кухню, где Ира, как хозяйка, попыталась рассадить и расставить всех гостей. После неудачных попыток она решила отвлечь скованных и молчавших ребят разговором.
— Я с ней случайно познакомилась. Подробности рассказать не могу, но видела однажды, как она работала. Все, что я до этого видела в кино, — детские сказки.
— Что, что-то страшное было? — осторожно начал Вадим.
— Страшно не было. Просто я несерьезно к этому относилась, пока не увидела. Но как увидела, поняла, что все в нашей жизни совсем не так, как принято считать. Я в мистику после нее поверила, понимаешь?