— Да, наверное. Но наперед сказать сложно, карма – вещь не постижимая. Я бы, наверное, так не смогла. Уехать, в чужую страну, с другими правилами игры, с иным жизненным укладом, без друзей, без родственников. Чужбина, одно слово.

— Да. Но ведь все те, кто уезжали тогда, что-то себе представляли о той жизни, на что-то надеялись, в сказку ехали, как ты сказала. А по факту, я повторю, там они навсегда остались чужими. И здесь, на родине, они тоже стали чужими. Это еще Довлатову повезло, что его помнят, но это сейчас вспомнили, а тогда, мне кажется, он просто умер от горя. Ты представь себе мать моего Антона, которая смотрит на безразличие окружающих и постоянно задает себе вопрос, зачем она это сделала тогда. А что дальше? Жить с постоянным сожалением о неверном выборе, или опять все бросить и вернуться, чтобы строить заново, но уже дома, на Родине? А если строить нечего, и надо все сначала начинать? А если на пороге старость и болезни, сын вместо помощника – обуза, и нет уже ни сил, ни времени что-либо менять?

— Время менять есть всегда! Не важно, успеешь изменить или нет, важен сам выбор, решение!  – Оксана сказала это так просто и точно, как может только мудрая русская женщина. – А Родина, она всегда одна, и другой не будет, это нельзя забывать никогда. Там ты своим не станешь никогда. В лучшем случае, на тебя не будут обращать внимание, ты будешь неинтересен окружающим. В худшем же, у тебя все отнимут, если есть что отнимать, конечно. Но своим ты там не будешь никогда!

Они немного помолчали, глядя вдаль, и Миша тихо сказал:

— Знаешь, Ксюш, а я ведь тогда, когда он уезжал, дико завидовал ему, даже мечтал, что через пару лет Антон разыщет меня и заберет туда, делать дела и жить настоящей жизнью. И знаешь, если бы у меня была хоть малейшая возможность оказаться на его месте и сбежать, я бы бросил всех, и родных и друзей. Я тогда думал, как повезло Антону, почему не повезло мне, не выпал этот лотерейный билет?

Оксана ласково посмотрела в любимые глаза, и с улыбкой выдохнула:

— Почему? Наверное, Бог тебя любит.