Но по дороге домой ему захотелось их уничтожить, в их глазах слишком отчетливо читалось желание обидеть кого-то, кто слабее. И он прекрасно понимал, что на его месте мог оказаться слабый человек, или женщина. И когда он представил, как эти мерзкие люди в дешевых спортивных костюмах, питаясь чужим страхом, будут творить беззаконие, его передернуло.

На следующий день он взял с собой пистолет. Это был переделанный под боевой, газовый девятимиллиметровый «Вальтер». Он купил его пару лет назад за смешную цену у одного наркомана. Оружие было не то чтобы боевое, но вполне годное для отправки на тот свет пару уродов, притом оружие не стрелянное, а значит «чистое». Наркоман предупредил, что расточенный ствол всю обойму может не выдержать, может разорваться. Дал понять, что пистолет одноразовый.

Однако через пару дней пришло понимание, что он уже ищет тех парней. Желает встретить кого-нибудь из тех, кого ему захочется стереть из жизни на этой планете. А стреляный ствол потом будет молча лежать на дне пруда за Курганской.

Теперь, ощущая уверенную тяжесть под ремнем, он специально выбирал маршруты в самых темных закоулках леса, с вызовом глядя в глаза проходящим мимо подозрительным типам. Но никто не проявлял агрессию, и он потихоньку начал успокаиваться, отодвигая «момент истины» на будущее.

А два дня назад, ему жутко захотелось пристрелить толстую мамашу, которая орала на своего ребенка.

Он не спеша прогуливался по вечернему лесу и присел на лавочку недалеко от компании молодых мам с колясками и маленькими детьми. Захотелось побыть рядом с суетой детворы, полюбоваться непосредственностью тех, кто еще не успели превратиться в гадких и жалких людишек.

Он тихо сидел, улыбаясь последним лучам солнца и шалостям наивной детворы. Двое из них, мальчик лет восьми и девочка чуть постарше, кидались друг в друга каким-то дерном, смесью травы и земли. У мальчика, видимо, уже начали проявляться сексуальные инстинкты, выражаемые в дергании за косички. А девочка, ошалевшая от таких знаков внимания с его стороны, кидалась в ответ грязью, показывая свое превосходство в развитии. Детей переполняла энергия, они шумели и носились друг за другом по ярким лужайкам. Мамаши не обращали на них внимание, потягивали пиво из бутылок. Эмоционально обсуждали каких-то своих знакомых, сплетничали про них и громко хохотали. Они были некрасивы и неопрятны, выглядели довольно вульгарно и пошло на фоне искренних игр ребятни и детских улыбок.

Совсем маленькая девочка лет четырех отстраненно, но внимательно следила за проявлениями межличностных отношений более взрослых детей и даже чуть дергала ручками и топала ножками в такт их движениям. Ей очень хотелось присоединиться к игре, всем телом и сердцем.

Он еще подумал тогда, что пьющим пиво мамашам стоило бы остановить детей, которые начали заигрываться. Бросание землей приобрело какой-то демонический характер. Почему, размышлял он, матерям не объяснить детям, что это неправильно, хотя бы малышке втолковать, что кидать грязью в человека нельзя. Но ее толстая и безвкусно накрашенная мать оставила пиво и сплетни, лишь, когда маленькая девочка, копируя поведение резвящейся пары, схватила грязный ком глины и метнула в их сторону, а потом вытерла о свою розовую кофточку испачканные ручки. Мамаша начала истошно орать, дергать дочку за руки и больно отряхивать. Ребенок, естественно, испугался и заплакал.

А он сидел и думал о том, чему эта мать может научить своего ребенка? Пересказам сюжетов мыльных опер? Сплетням о личной жизни представителей бомонда? Тому, какой негодяй ее отец и вообще все мужчины?